Глава 1 (А)
В одном из
удаленных от центра кварталов Лондона стоял старый, но прочный еще дом, к
которому прилегал обширный сад. В третьем этаже дома, относившегося ко временам
Кромвеля и сохранившего суровый и пуританский вид той эпохи, квартиру занимал
доктор Ральф Морган, как гласила медная дощечка, прибитая к почерневшей дубовой
двери.
Эта квартира
состояла из передней, столовой, кабинета и спальни. Все комнаты были очень
просто, но уютно обставлены и имели то неоценимое для жильца преимущество, что
окна их выходили в сад. Доктор любил тишину и зелень, предпочитая дальнюю
ходьбу, хотя бы даже в дурную погоду, жизни в шумном центре, с его треском,
суетней и тоскливым видом на крыши и на сотни труб.
Была чудная
августовская ночь, такая тихая и теплая, что в рабочем кабинете доктора было
открыто окно. За большим письменным столом сидел сам хозяин квартиры и читал у
лампы с зеленым абажуром большую книгу в изношенном переплете.
Доктор Морган
был молодой человек лет тридцати. Он мог бы считаться даже красавцем, если бы
страшная худоба и болезненная бледность не обезобразили его. Он был высок и
хорошо сложен; густые, золотисто-каштановые волосы и коротенькая борода, чуть
темнее, обрамляли его тонкое с классически правильными чертами лицо; большие
глаза, строгие и задумчивые, были неопределенного цвета: в минуты покоя
серовато-голубые и темные при малейшем волнении. Вообще взгляд его отличался
необыкновенною подвижностью и отражал всякое душевное движение.
Обстановка
кабинета указывала, что Ральф был человек ученый и работящий. Обширная
библиотека и множество полок были завалены книгами, журналами и связками брошюр
не только по медицине, но и по всем остальным отраслям человеческого знания.
Доктор мог
свободно зарываться в книги и предаваться своим занятиям, так как пациентов у
него почти не было, средства же к жизни давало ему хорошо оплачиваемое место,
которое он занимал при большой психиатрической больнице.
Ральф
довольствовался своим положением, тем более, что его слабое здоровье побуждало
его вести тихий и правильный образ жизни. Но если он имел мало занятий как
доктор, то тем больше работал его пытливый ум: недаром же он ежедневно
сталкивался с необъяснимой проблемой – безумием. Постоянное соприкосновение с
этим неуловимым злом, которое не поддается до сих пор научному исследованию, но
подтачивает здоровье человека, и побудило доктора искать разрешения этой тайны.
Но тщетно он
перелистывал сочинения практической науки и перерывал труды мистиков и
алхимиков. Ни работы ученейших психиатров, ни темные формулы Парацельса не дали
ему ключа от тайны. Всюду, точно сквозь туман, он видел что-то неопределенное и
чувствовал законы, которые должны были быть, но механизм которых тонул во тьме,
и рассеять ее он был не в силах. Одно он считал доказанным, а именно, что
существуют невидимый ток, астральное излучение, поддерживающие обмен веществ
между всеми живыми существами, имеющие решительное и могущественное влияние на
организмы. Но как действовали эти невидимые силы и какие законы управляли ими –
оставалось тайной, и доктор с горечью убеждался, что даже считающие себя
учеными специалистами по этим вопросам, и те, как слепые, беспомощно пока стоят
перед этим самым тяжким недугом человечества – помрачением рассудка.
Безумие оставалось
той неизвестной и неисследованною областью, которая неудержимо влекла к себе
молодого врача, всею душою жаждавшего облегчить участь человечества.
Иногда, после
бесплодных усилий над разрешением загадки, вечно ускользавшей у него из рук, им
овладевал гнев против этих жестоких законов, окутанных тайной и скрывающих
средства, которые несомненно должны существовать для облегчения болезней души.
Сколько уже
людей науки посвятили всю свою жизнь изучению этих вопросов, а между тем в
области душевных болезней сделано очень мало. Магнетизм и гипнотизм, конечно,
помогали иногда, но, по-видимому, случайно.
И не раз
Ральф спрашивал себя, почему жизнь человеческая является зачастую сплошной
тяжелой агонией? Драгоценное, оживляющее человека дуновение исчезает как будто
бесследно, остальное же сгнивает в земле. Темна цель, для которой рождаются и
умирают миллионы существ, которые борются, страдают, стремятся к неведомой цели
и которых смерть, подобно урагану, сметает с лица земли как ненужную пыль.
Оттолкнув
книгу о гипнотизме, которую читал, доктор встал, подошел к окну и в раздумье
залюбовался усеянным звездами небом.
Как
бриллиантовая ткань, расстилалось небо с его Млечным Путем, переходившим в
сверкающий туман. Мир за миром, система за системой… Бесконечность полна
мириадами гигантских миров, а между тем, по-видимому, не хватает места. Без
сомнения, и там, как на земле, смерть косит человечество, которое, подобно
полевой траве, зеленеет весной, а осенью увядает и превращается в прах после
того, как выполнит свое назначение. Возможно ли, чтобы то же было и с
человеческой душой – сознательной и могучей психической искрой? Неужели она так
ничтожна, что, блеснув, как блуждающий огонек над зеленым болотом, тухнет
навеки, без прошлого и будущего?
Случайно
взглянул он на свою руку, державшую еще разрезной ножик слоновой кости, и
вздрогнул. Скоро, может быть, эта самая рука будет покоиться, окоченевшая, на
его уже бездыханной груди…
– Берегите
себя, мой юный друг,- сказал ему старый профессор, его бывший учитель, когда
выслушал его несколько недель тому назад. – Ваше сердце нездорово, а легкие
повреждены. Вам необходим полный физический и умственный отдых, иначе…
Ральф тяжело
вздохнул, отлично понимая, что значило это «иначе». В качестве доктора он
сознавал, что сулят острые боли в груди, беспорядочное сердцебиение,
захватывавшее дыхание, слабость и сухой кашель, вызывавший на губах капельки
крови.
Он захлопнул
окно, сел снова в кресло и закрыл глаза. Им овладел внезапный страх смерти.
Профессору
легко было сказать: «Берегите себя! Отдыхайте умственно»! Подобный отдых можно
было предписывать только тем, кто не думает и поглощен житейской суетой; но для
того, чья мысль работает, чей ум ищет истину, беспрестанно наталкиваясь на
сомнение и предположения, подобный отдых невозможен.
И что такое
эта смерть, ледяное и уничтожающее дыхание которой стережет человека на каждом
шагу, которая отнимает у него любимых существ, привычную обстановку
приобретенные знания и ввергает его в неведомое небытие? Живые почитают память
покойного статуей или молитвами, а он-то сам, знает ли об этом? Чувствует ли
он, страдает ли и продолжает ли любить остающихся в живых? Много странных
фактов говорят о «потустороннем» существовании, но ничто не доказывает его
научным путем. Явления не вызываются произвольно неизвестными законами, такими
же темными, как и мир, которым они управляют.
Ральф вытер
влажный лоб, а затем прижал руку к болезненно бьющемуся сердцу. Сколько раз он
мучительно боролся с ужасным сомнением: «быть или не быть?»
Не раз он
спрашивал себя: почему те, кто раньше ушел из мира, не являются просвещать тех,
кого любят, если это возможно?
Несколько лет
тому назад он потерял свою мать, которую боготворил. Она тоже жила и дышала
только им; а между тем она осталась глуха к его отчаянному призыву и ничем не
доказала, пережила ли она смерть и любит ли его по-прежнему.
Острая боль в
груди и приступ удушливого кашля дали ему болезненно почувствовать, насколько
он и сам близок к страшной тайне, именуемой смертью.
Тоска и страх
перед приближающимся небытием еще сильнее сдавили его сердце. Неужели же нет
никакого средства продолжить жизнь и остановить разрушение тела? Вдруг
вспомнилось ему, что он читал в одной книге об оккультизме, что существует
жизненный эликсир, тайна которого утеряна, но алхимики тщетно искали ее во
внутренностях или крови девушек, детей и животных, в растениях и в атмосфере. А
между тем магические книги говорят об этом эликсире как о несомненном факте…
О! Если бы
можно было найти его; а он несомненно существует, такой жизненный флюид, такая
могучая сила, которая работает в органических телах и во всяком живом существе.
Это неуловимое дыхание жизни должно быть всюду, как в первичных, так и в самых
сложных организмах.
Сильный и
резкий звонок оборвал бурные думы доктора. Он выпрямился и стал прислушиваться.
Но, должно быть, старый Патрик, его единственный слуга, спал как убитый, так
как в прихожей все было тихо.
Минуту спустя
звонок повторился. И Ральф встал. Вероятно, кто-нибудь заболел по соседству и
за ним прислали; такое хотя и редко, но все-таки бывало. Так как Патрик не
подавал признаков жизни, то молодой человек сам открыл дверь.
На лестнице
стоял высокий мужчина, закутанный в темный плащ, с широкополой фетровой шляпой
на голове. В руках он держал отделанную серебром шкатулку.
– Я имею честь
говорить с доктором Морганом? – спросил незнакомец глубоким и звучным голосом.
– Да, это я,
к вашим услугам.
– В таком
случае, позвольте мне войти. Мне нужно поговорить с вами об очень важном деле,
которое глубоко вас интересует.
Незнакомец
сложил на стул плащ и шляпу и прошел за Ральфом в его кабинет. Оба сели, и
настало довольно продолжительное молчание. Ральф с любопытством осматривал
своего гостя.
Это был
человек лет тридцати пяти или сорока; хотя он казался сильным и здоровым, но в
эту минуту был очень бледен и, видимо, утомлен. Несмотря на это, ни одной
морщины не было на его широком лбу, ни одного седого волоска не светилось в его
густых и черных как вороново крыло волосах. Лицо его отличалось чистейшим
греческим типом и могло бы служить моделью для статуи Фидия.
Незнакомец
задумчивым взглядом смотрел на книги, загромождавшие рабочий стол, и затем
поднял на Ральфа свои большие, черные и бархатистые глаза.
– Вы ищете
эликсир жизни и хотели бы обладать им?
– Кто вы
такой, что знаете мои мысли? – пробормотал тот, вскакивая с кресла.
Таинственный
посетитель улыбнулся.
– Садитесь и
не бойтесь ничего, – сказал он. – Я вовсе не дьявол, как вы, без сомнения,
предполагаете, я такой же человек, как и вы. Между нами только та разница, что
вы хотите жить, а я – умереть. Вы жили слишком мало, я – слишком много, и хочу
вернуться в пространство. Я явился сюда предложить вам обмен.
Вы
располагаете смертью, я – жизнью. Итак, дайте мне немного вашей крови, а я вам
дам капли эликсира. Согласны ли вы?
Доктор уже с
тревогой смотрел на незнакомца. Очевидно, перед ним находился больной по его
специальности, но он не успел еще сообразить, что ему делать в данном случае,
как вдруг его странный посетитель рассмеялся таким громким и открытым смехом,
что доктор почувствовал себя сбитым с толку.
– Вы считаете
меня сумасшедшим и обдумываете, как со мной поступить, чтобы избавиться от
моего неудобного визита,- добродушно сказал незнакомец. – Успокойтесь, мой
молодой друг. Я – в полном рассудке. Как вам ни кажется невероятным то, что я
сказал, это непреложная истина. Я действительно обладаю эликсиром жизни. А
теперь поговорим серьезно.
Уже давно ищу
я человека, которому мог бы передать мое знание и тайну моей жизни, но все мои
поиски были напрасны. Случай обратил мое внимание на вас. Я исследовал и изучил
вашу жизнь, ваш характер, ваши стремления; я знаю ваши сомнения и ту жажду
знаний, которая мучает вас. Из всего этого я заключил, что вы способнее всякого
другого принять мое наследство. Отвечайте же откровенно: хотите вы вечно жить?
Молодой
доктор вспыхнул и выпрямился.
– Конечно
хочу! Только я сомневаюсь, чтобы вы могли дать мне то, что обещаете. Какую бы
славу приобрели вы, если бы действительно обладали средством удерживать
человечество на земле.
– Почему вы
думаете, что, владея тайной долгой жизни, я пожелал бы воспользоваться ею для
приостановки действия мудрого, полезного закона и обременил бы планету
миллионами ненужных людей? Ведь благодетели человечества очень редки, и весьма
сомнительно, чтобы они пожелали воспользоваться моим средством.
А теперь вот
мои условия: я хочу, чтобы вы дали мне немного вашей крови, уже пропитанной
флюидом разложения. Так как вы сами доктор, то знаете, что осуждены на смерть:
состояние вашего сердца и ваших легких не допускает никакого исцеления обыкновенными
средствами. В обмен на эту кровь, которая поможет мне умереть, я дам вам
эликсир жизни. Одной капли на довольно большой пузырек будет вполне достаточно,
чтобы вылечить вас и дать вам quasi – вечную жизнь. До остального же эликсира
никогда не дотрагивайтесь. Берегитесь и никому не открывайте вашу тайну, а
также не увлекайтесь желанием населить землю бессмертными людьми. Искушение
будет велико, но ваш долг противиться ему. Еще одно слово: если я вам дам
эликсир жизни, я завещаю вам также мое знание, состояние и мое имя. Теперь
решайте: хотите вы быть моим наследником? Даю вам десять минут на размышления.
Ральф был
подавлен.
Мысли, вихрем
крутившиеся в его мозгу, причиняли ему острую боль, а сильное волнение отнимало
дыхание. Вдруг он встретил умный и энергичный взгляд незнакомца, и к нему сразу
вернулось его спокойствие и решимость.
– Я согласен:
располагайте мной,- сказал он, вставая и протягивая руку своему странному
посетителю. Тот пожал ее и встал.
– В таком
случае, вам нужно сейчас же ехать со мной.
– Надолго?
– Это будет
зависеть от обстоятельств. По всей вероятности, на несколько недель.
– В таком
случае, я попрошу вас дать мне четверть часа времени, чтобы приготовиться и
сообщить слуге, что я уезжаю по делам наследства.
– Извольте! Я
буду ждать вас на лестнице.
Ральф в одну
минуту уложил в ручной чемодан немного белья и пару платья. Затем он разбудил
Патрика, сделал необходимые распоряжения и дал ему денег на расходы. Спрятав
еще в карман миниатюру своей покойной матери, он вышел к незнакомцу.
Они молча
спустились с лестницы, сели в ожидавшую их коляску и отправились прямо на
вокзал, где и поместились в поезд, отходивший в Дувр.
Незнакомец
занимал отдельное купе, и когда поезд тронулся, он предложил Ральфу поужинать,
но взволнованный молодой человек не чувствовал никакого аппетита. Однако его
спутник так весело шутил, развязывая корзину с самыми изысканными деликатесами,
принесенную его маленьким, коренастым слугой, что доктор успокоился, поел,
выпил чудного вина и даже решился наконец спросить, куда они едут.
– На
континент, а дальше вы сами увидите, – с тонкой усмешкой ответил незнакомец.
Поездка
длилась несколько дней. Они нигде не останавливались дольше того, что было
необходимо в ожидании парохода или поезда. Но путешествие было обставлено такими
удобствами, что несмотря на свое болезненное состояние, Ральф не чувствовал ни
малейшего утомления.
Теперь он
знал, что они ехали в Швейцарию, в кантон Валлис. Прибыв туда, они остановились
в уединенной деревне у подножия Монте-Роза, и таинственный спутник заявил ему,
что они завтра же предпримут восхождение на гору.
Ральф был
очень удивлен, но не сделал никакого замечания. Раз уже он отважился пуститься
в это приключение, надо было довести его до конца.
На следующий
день, одев подходящее к обстоятельствам платье и вооружившись альпийскими
палками, оба путешественника двинулись в путь.
Когда они
взобрались на первые высоты и воздух захолодел, незнакомец заметил с улыбкой:
– Нам
придется провести ночь в ледниках; вы не боитесь замерзнуть, мой юный друг?
Ральф повел
плечами.
– Я надеюсь,
что перенесу холод, как и всякий другой. Наконец, раз разложение моего тела
началось, то не все ли равно, кончится ли оно немного раньше или немного позже?
Кроме того, если вы не пациент моей специальности и вам действительно нужна моя
жизнь, то вы не дадите мне умереть.
– Ваше
мужество и стоицизм мне нравятся. Вы правы: я дорожу вашей жизнью и чтобы
избавить вас от излишнего утомления, предлагаю вам эту коробочку с пастилками.
Сосите конфеты во время пути – и вы не будете чувствовать ни холода, ни
утомления.
Видя, что
молодой человек колеблется, он прибавил с легкой иронией:
– Берите
смело: в этих конфетах еще нет жизненного эликсира; это просто наркотическое
средство, которое даст вам силы.
Они двинулись
в путь.
Несмотря на
то, что дорога становилась все трудней и трудней, и что они уже достигли линии
снегов, незнакомец, по-видимому, не чувствовал ни малейшего утомления; даже
Ральф удивлялся своим силам и тому укрепляющему теплу, которое пробегало по его
жилам.
Ночь они провели
в пустой хижине, но едва только забрезжил рассвет, как они снова пустились в
путь.
Сколько
времени они шли, Ральф не мог отдать себе отчета. Они пробирались через
ледники, проходили мимо пропастей и карабкались на почти отвесные высоты. Ясно
было, что они уклонились от обычного пути туристов и углубились в
неисследованную еще часть снежной пустыни.
Незнакомец
шел с уверенностью, доказывавшей полное знание им дороги. Обогнув одну из
остроконечных вершин, они вышли на небольшую обнаженную каменистую площадку, с
одной стороны которой спускались в глубокое ущелье правильные уступы, точно
нарочно высеченные человеческой рукой.
В конце этого
опасного спуска они очутились в леднике и далее, после четырехчасовой ходьбы,
подошли ко входу в большой грот, освещенный голубоватым светом.
Со смешанным
чувством любопытства и тревоги вошел Ральф за своим проводником в грот и крайне
изумился, когда за громадной глыбой льда оказалась дверь или, верней, каменная
плита. Плита эта бесшумно повернулась на скрытых шарнирах, когда незнакомец
нажал едва заметную светившуюся точку, скрытую в одной из расщелин.
Теперь они
очутились в узком, высеченном в скале коридоре. Едва незнакомец повернул
кнопку, вделанную в стене, как коридор ярко осветился электрическим светом.
– У вас здесь
электричество? – пробормотал Ральф, не веря собственным глазам.
– Боже мой!
Отчего же нам и не пользоваться изобретениями современной промышленности, чтобы
комфортабельно обставить эту главную квартиру «Эликсира Жизни», так как мы
находимся в местонахождении этого драгоценного вещества и его адептов, – с
веселой улыбкой ответил таинственный проводник Ральфа.
|